Героическая оборона смоленска в смуту

Первый штурм

Длилась почти три года (1609-1611) оборона Смоленска. Примечательно, что поляки даже не составили осадного плана и поначалу не подвезли необходимую артиллерию. Эта безалаберность была связана с напрасными чаяниями Сигизмунда о быстрой сдаче города. Когда же его место занял полководец и гетман Станислав Жолкевский, то честно сообщил королю, что у войска недостаточно ресурсов, чтобы провести успешный сиюминутный штурм. Поэтому он предложил оставить Смоленск в блокаде, а основными силами двинуться на Москву. Сигизмунд, однако, с таким планом не согласился и приказал готовиться к штурму.

Польские саперы попытались подорвать несколько ворот, однако им это не удалось, а все благодаря тому, что защитники города вовремя установили срубы, наполненные камнями и землей. Попытки эти производились днем, в то время как гарнизон внимательно следил за действиями врага. Следующее предприятие имело место ночью. Полякам все же удалось подорвать Аврамиевские ворота, однако никакой практической пользы это не принесло. Войскам не удалось пройти через пролом из-за плохой организации штурма и несвоевременно поданного сигнала о начале атаки, который был замечен гарнизоном. Сопротивление Смоленска оказалось неожиданностью для нападавших. По войскам открывали плотный огонь, который косил ряды поляков и литовцев. Причина больших потерь заключалась еще и в плотном построении штурмующих отрядов. Русские стрелки попадали по неприятелю почти каждый раз. Огневое превосходство защитников крепости позволяло им обстреливать даже королевский лагерь, который находился на значительном расстоянии от места непосредственного боя за ворота.

После неудач на восточном фланге поляки решили перейти к наступлению на северном и западном участках крепостной стены. Самые кровопролитные бои развернулись около Пятницких и Днепровских ворот, где были убиты сотни воинов с обеих сторон. В этот критический момент Михаил Шеин блестяще применил тактику эффективного и мобильного задействования резерва, который появлялся там, где бой начинал оборачиваться в пользу неприятеля.

Орудия малого калибра, которыми владели осаждающие в первые дни, не наносили заметного ущерба широким стенам смоленской крепости. Это приободряло защитников, которые видели бесполезность усилий врага.

Ход событий

Осад­ное по­ло­же­ние вве­де­но в Смо­лен­ске М. Б. Шеи­ным 13(23).9.1609 – в ожи­да­нии под­хо­да поль­ско-ли­тов. ар­мии. Про­тив­ник по­дошёл к Смо­лен­ску из Ор­ши 16(26)– 19(29) сент. Польско-литов. части рас­по­ло­жи­лись гл. обр. с зап. сто­ро­ны кре­по­сти, нем. пе­хо­та – с зап. и вост. сто­рон, венг. гу­са­ры – с вост. сто­ро­ны. Оса­ж­дав­шие пред­при­ни­ма­ли по­пыт­ки взять го­род штур­мом: в 1609 с се­ве­ро-за­па­да, юго-за­па­да и вос­то­ка , с се­ве­ра и вос­то­ка , в 1610 с юго-за­па­да и за­па­да . Мас­си­ро­ван­ные ар­тил­ле­рий­ские об­стре­лы на­но­си­лись поль­ско-ли­тов. ар­ми­ей по зап. и сев. сте­нам го­ро­да: в 1609 – 28 сент. (8 окт.), 30 сент. (10 окт.), 2(12) и 7–8(17–18) окт., в 1610 – 18(28) ию­ля и 22–24 ию­ля (1–3 авг.). За­щит­ни­ки Смо­лен­ска мно­го­крат­но от­кло­ня­ли поль­ско-ли­тов. пред­ло­же­ния о ка­пи­ту­ля­ции . Осе­нью 1609 смо­ляне пред­при­ни­ма­ли вы­лаз­ки . С окт. 1609 оса­ж­дав­шие на­ча­ли рыть под­ко­пы, в янв. – февр. 1610 ве­лась мин­ная и контр­мин­ная вой­на под зем­лёй в рай­оне зап. час­ти сте­ны. В нач. 1610 сре­ди за­щит­ни­ков Смо­лен­ска на­ча­лось «мо­ро­вое по­вет­рие» (по-ви­ди­мо­му, цин­га), вес­ной – ле­том – го­лод сре­ди кре­сть­ян и час­ти по­сад­ских лю­дей. По­сле по­ра­же­ния рус. ар­мии в Клу­шин­ском сра­же­нии 1610 груп­па уча­ст­во­вав­ших в нём смо­лян при­бы­ла под Смо­ленск и 10(20) ию­ля об­ра­ти­лась к обо­ро­нявшим­ся с прось­бой сдать­ся. В са­мом го­ро­де за его сда­чу вы­сту­пи­ла часть дво­рян. В свя­зи с по­ли­тич. из­ме­не­ния­ми в стра­не (свер­же­ние ца­ря Ва­си­лия Ива­но­ви­ча Шуй­ско­го, из­бра­ние на рус. пре­стол польск. коро­ле­ви­ча Вла­ди­сла­ва) к на­ча­лу сен­тяб­ря в го­ро­де сло­жи­лись 2 груп­пы: Ше­ин и по­сад­ские лю­ди ста­ли скло­нять­ся к при­ся­ге Вла­ди­сла­ву, а дво­ря­не, стрель­цы и ду­хо­вен­ст­во – польск. ко­ро­лю Сигиз­мун­ду III. В окт. – но­яб. 1610, во вре­мя пе­ре­го­во­ров Си­гиз­мун­да III с вел. по­соль­ст­вом, при­быв­шим под Смо­ленск из Мо­ск­вы во гла­ве с митр. Рос­тов­ским Фи­ла­ре­том (Ро­ма­но­вым) и кн. В. В. Го­ли­цы­ным, ко­роль от­ка­зал­ся снять оса­ду. В мар­те 1611 ус­ло­вия сда­чи, вы­ра­бо­тан­ные польск. ко­ро­лев­ским со­ве­том, от­верг­ли за­щит­ни­ки го­ро­да.

Во вре­мя арт. бом­бар­ди­ров­ки 2(12).6.1611 часть кре­по­ст­ной сте­ны с вост. сто­ро­ны бы­ла раз­ру­ше­на. Ос­лаб­лен­ный гар­ни­зон (ок. 200 чел.) 3(13) ию­ня не смог от­бить штурм, ко­то­рый вёл­ся про­тив­ни­ком пре­им. с зап., сев.-вост. и вост. сто­рон на Ко­ло­мен­скую баш­ню (обо­ро­нял М. Б. Ше­ин с от­ря­дом из 15 чел., ра­нен, по­пал в плен). Жи­те­ли, со­брав­шиеся в Ус­пен­ском со­бо­ре, по­гиб­ли (из-за по­жа­ра взо­рвал­ся по­рох и об­ру­ши­лась кры­ша со­бо­ра). Смо­ленск был вклю­чён в со­став Ре­чи По­спо­ли­той (оформ­ле­но Де­улин­ским пе­ре­ми­ри­ем 1618), где на­хо­дил­ся до 1654 (офи­ци­аль­но воз­вра­щён Рус. гос-ву в со­от­вет­ст­вии с Ан­д­ру­сов­ским пе­ре­ми­ри­ем 1667).

В гости к численникам — «все врут календари»?

Эта бессмертная сентенция все же не подрывает доверия к главному назначению календарей — последовательно вести счет дней, недель, месяцев. Но в нашем случае ошиблись не календари.

Русские источники, как документальные, так и повествовательные, не расходятся в датировке взятия Китай-города, хотя по-разному обозначают дату: иногда называют месяц и день, иногда —только день недели или день памяти святого равноапостольного Аверкия. Но речь в них всегда идет о четверге 22 октября 1612 года. Причем по юлианскому календарю: именно по нему жила Россия до февраля 1918-го. Католические же, а затем и протестантские страны Европы с конца XVI века или позднее перешли на другой, «григорианский», календарь: булла папы Григория XIII предписывала считать следующим после 4 октября 1582 года днем 15-е, а не 5 октября. Именно поэтому в дневнике одного из осажденных о сдаче Китай-города рассказывается под 1 ноября.

Итак, современники интересующего нас события датировали его 22 октября и 1 ноября — соответственно по юлианскому и григорианскому календарям. Совершенно законно: в конце XVI и на протяжении всего XVII столетия разница между юлианским и григорианским календарями составляла 10 суток. С 1918 года в нашей стране используется григорианский календарь. Так почему же Дума утвердила в качестве праздничного и нерабочего дня четвертое, а не первое ноября? Ответ до смешного прост: потому, что она полностью доверилась православному церковному календарю, в основе которого лежит годовой цикл повторяющихся на протяжении столетий праздников и дней памяти. Нетрудно догадаться, что после февраля 1918 года месяцеслов приобрел современный вид с указанием дат по старому и по новому стилям. Напомним, что переход на григорианский календарь был сделан с учетом накопившейся к XX века разницы: в прошлом столетии (как, впрочем, и в нынешнем) она равнялась 13 суткам. Русская церковь отмечала «осеннюю Казанскую» 22 октября по юлианскому календарю и в XVII, и в XVIII, и в XIX столетиях. Когда понадобилось привести параллельные даты, то она оказалась (вполне законно) сдвинутой на 4 ноября. Такие календарные подвижки неизбежны, пока Русская православная церковь следует в своей внутренней жизни юлианскому календарю. В XXII столетии, к примеру, «осенняя Казанская» переместится уже на 5 ноября по новому стилю. Сближаясь, между прочим, с отмененным праздничным днем 7 ноября.

Подчеркнем, что 22 октября (4 ноября) православные христиане празднуют не годовщину взятия ополченцами московского Китай-города — события однократного, не передвигающегося в зависимости от столетия, а чудотворения Казанской иконы Божией Матери, их символическую связь с освобождением Москвы и всей страны от интервентов. Связь, закрепившуюся, как мы видели, в сознании русских людей к середине XVII века значительно позднее интересующего нас события и окончания Смуты. Так что, с точки зрения людей Церкви и воцерковленных православных, тут нет хронологической ошибки.

Но почему законодатели государства, по Конституции отделенного от Церкви, утвердили, придав ему светскую словесную обертку, церковный по сути праздник? Или мы что-то упустили? Может быть, в 1612 году что-то важное случилось именно 4 ноября по новому стилю, или 25 октября по юлианскому календарю? Нет, русские источники дружно молчат об этом дне. В упомянутом дневнике есть под 4 ноября краткая запись о незначительной попытке отбитой атаки

Доверимся ей, хотя она и вызывает большие сомнения. Но никаких других свидетельств о воскресном дне 25 октября (4 ноября) 1612-го современники нам не оставили.

Такая вот незадача! Получается, строго говоря, что 4 ноября 2005 года мы будем праздновать годовщину 4 ноября 1612-го, дня, когда ни одного сколько-нибудь заметного события, связанного с «освобождением Москвы от польских интервентов» или с «окончанием Смутного времени», не произошло.

Вот итог наших путешествий в историю, церковные предания, календарные системы. Праздничным, нерабочим стал день, определенный с календарной ошибкой и с той мифологической оценкой событий, которая сложилась у князя Пожарского, первых царей из Романовых, в годовом праздничном цикле Церкви к середине XVII века и, меняясь стилистически, сохранилась в позднейших месяцесловах. И к слову: в императорской России «осенняя Казанская» была государственным праздником лишь в той мере, что и все остальные церковные, причитавшиеся к «неприсутственным дням» праздники (таковых в начале XX века было более 30). Собственно государственными и «неприсутственными» были дни восшествия на престол и коронации, а также дни рождения, именины императора, императрицы, в том числе вдовствующей, и наследника.

Владислав Назаров

Судьба Михаила Шеина и других пленников

Так закончилась осада поляками Смоленска. Храбрый воевода Михаил Шеин, который на протяжении двух лет отбивался от королевской армии, заперся в одной из башен и сражался с поляками до последнего. Близкие, которые были рядом с ним, умоляли его сдаться, а не кончать жизнь самоубийством. Наконец он послушал свою семью и сложил оружие. Воеводу привели к Сигизмунду. Король был взбешен двухлетней осадой, которая не только истощила армию, но и нанесла серьезный репутационный ущерб монарху. Погибли многие шляхтичи – цвет нации и опора трона. Именно Михаил Шеин стал причиной всего этого позора. Поэтому король отнесся к пленнику со всей жестокостью. Он приказал пытать воеводу, чтобы тот сдал всех своих сторонников. В довершение всего измученного Шеина отвезли в Польшу, где подвергали публичным унижениям, характерным для той эпохи: проводили строем через города, возили в открытой карете и т. д.

Смоленский воевода, как и многие другие значимые противники польской власти в России оказался в длительном плену. Ему пришлось пережить еще одно испытание. Бывший царь Василий Шуйский, на чьей стороне выступили смоляне, был схвачен поляками после их появления в Москве. Свергнутый монарх также был отправлен на поклон к Сигизмунду. На унизительной встрече с королем присутствовал и Шеин.

Когда польская интервенция в России окончилась провалом, и к власти в Москве пришел Михаил Романов, он первым делом хотел вызволить всех пленников, в том числе и смоленского воеводу. Случилось это только в 1619 году, когда война между двумя странами наконец закончилась. Михаил Шеин вернулся на родину в качестве национального героя. С ним был и другой важный польский пленник – Федор Романов. Это был отец царя Михаила, который позже стал патриархом Московским.

Результаты

Медаль Сигизмунда III в память о взятии Смоленска в 1611 году

Смоленская оборона имела важное историческое значение. Как пишет историк Сергей Александров, наличие стойко оборонявшегося Смоленска, не поддающегося ни избранному Семибоярщиной «законному» царю Владиславу, ни осаждавшему его польскому королю Сигизмунду, сыграло в 1610—1611 годах колоссальную психологическую роль в формировании патриотического лагеря в России и стало идеологическим обоснованием Первого народного ополчения.. Общие потери, понесённые польскими войсками под стенами города, составили около 30 тысяч человек

Полтора года значительная часть королевской армии была скована под Смоленском. После его взятия, она была неспособна вести боевые действия и вместо того, чтобы двинуться на помощь польскому гарнизону в Москве, была распущена, а король ушёл обратно в Польшу. Для похода на Москву в 1612 году он был вынужден использовать литовские войска гетмана Ходкевича, сам же выступив лишь осенью 1612 года, не смог взять Волоколамск и был вынужден повернуть назад.

Общие потери, понесённые польскими войсками под стенами города, составили около 30 тысяч человек. Полтора года значительная часть королевской армии была скована под Смоленском. После его взятия, она была неспособна вести боевые действия и вместо того, чтобы двинуться на помощь польскому гарнизону в Москве, была распущена, а король ушёл обратно в Польшу. Для похода на Москву в 1612 году он был вынужден использовать литовские войска гетмана Ходкевича, сам же выступив лишь осенью 1612 года, не смог взять Волоколамск и был вынужден повернуть назад.

В результате взятия город впервые с 1514 года вновь вошёл в состав Великого княжества Литовского. В дальнейшем русскими монархами предпринимались попытки вернуть под свою власть Смоленск. Однако осады 1613 — 1617 и 1632 — 1633 годов были отбиты смоленским гарнизоном Речи Посполитой. Только во время осады 1654 года Русскому царству удалось присоединить Смоленск к своим владениям. Оборона Смоленска 1609—1611 годов является одной из самых длительных оборон города в условиях сплошной блокады во всей российской истории.

Предыстория (Дмитриада)

15 августа 1604 года с территории Польши в пределы России вторглось войско Лжедмитрия I. Лжедмитрий выдавал себя за московского царевича, а значительную часть его войска составляли казаки. Лишь польские магнаты Мнишеки с территории современной Западной Украины поддержали самозванца. Успехам Лжедмитрий был обязан не регулярному польскому войску, а непопулярности русского царя Бориса Годунова. В мае, после смерти Бориса Годунова, Дмитрию присягнуло войско, стоявшее под Кромами. Он отправил его на Москву во главе с князем Василием Голициным, а сам поехал в Тулу. Убедившись в поддержке дворян и народа — двинулся в столицу. 1 июня 1605 года в результате переворота был свергнут Фёдор Борисович Годунов. 10 июня он был убит, а спустя 10 дней Дмитрий торжественно въехал в Кремль. 18 июля Лжедмитрия признала царица Мария — жена Ивана Грозного и мать царевича Дмитрия. 30 июля состоялось венчание на царство. Менее чем через год, 17 мая 1606 года Лжедмитрий был убит в результате переворота, а находившиеся с ним в Москве поляки частью перебиты, частью взяты под стражу и разосланы по городам. Царём стал Василий Шуйский, легитимность которого, однако, не признавало значительное число населения, ожидавшего нового пришествия «истинного царя».

В 1607 году в Стародубе явился новый самозванец — Лжедмитрий II, выдававший себя за чудом спасшегося во второй раз царя Дмитрия. К нему немедленно пристало значительное количество польских «рокошан» — повстанцев-конфедератов, проигравших затеянное ими восстание против Сигизмунда III («Рокош Зебжидовского»). Самыми выдающимися из них были князь Роман Рожинский, ставший фактически командующим войска самозванца, Александр Лисовский, Адам Вишневецкий; затем к ним присоединился и усвятский староста Ян Пётр Сапега, во время Рокоша сражавшийся на стороне короля. Донских казаков возглавлял галичанин Иван Заруцкий. Самозванец двинулся на север, 30 апреля — 1 мая 1608 года разбил под Болховом войска Шуйского и осадил Москву, устроив под Тушиным свой лагерь (см. Тушинский лагерь), от которого получил прозвище Тушинского вора.

Шуйский попытался урегулировать ситуацию, заключив мирный договор с Сигизмундом (26 июля), по которому отпускал всех поляков, взятых в плен после майских событий; Сигизмунд, в свою очередь, обязался отозвать из-под Тушина своих подданных (чего он выполнить и не мог). Поляки были отпущены, и среди них Марина Мнишек, которая была доставлена в Тушинский лагерь и немедленно «признала» в самозванце своего мужа. Значительная часть России оказалась под властью тушинцев, в осаждённой Москве начался голод. В такой ситуации Шуйский призвал на помощь против поляков шведов — 28 февраля 1609 года его племянник Михаил Васильевич Скопин-Шуйский заключил договор в Выборге, по которому шведы обязались поставить войско против Самозванца, а Шуйский — отдать шведам Корельский уезд, заключить с ними союз против Польши и помочь шведам в отвоевании у поляков Ливонии. Русско-шведское войско Скопина-Шуйского нанесло ряд поражений тушинцам, освободив от них северо-запад и север России.

Лжедмитрий II

После избавления от польского самозванца Лжедмитрия 2-го не стихали слухи о том, что сын царя Дмитрий всё-таки жив. И этим воспользовался ещё один авантюрист, которого современники прозвали «Тушинским вором» (потому что в Тушино Лжедмитрий расположил свой лагерь, откуда наступал на Москву в период 1607-1610 гг.). Его отряды безжалостно опустошали города, которые свободно признали господство самозванца. Поляками вводились налог на торговлю, налог на землю, принимались так называемые «кормления» в подконтрольных городах. В итоге народ к концу 1608 г. поднял национально-освободительное выступление. В ходе многочисленных стачек русскому народу удалось отбить большую часть северо-западных областей. Численность войск всё росла и 17 июня русско-шведское войско Скопина-Шуйского и Делагарди из 20 тыс. солдат около Торжка заставило польско-литовские отряды Зборовского отступить. 11-13 июля им удалось разгромить польское войско под Тверью. После этого шведские солдаты в военных действиях участия не принимали.

Ущерб культуре

Особенно неистовствовали немецкие захватчики при уничтожении российской культуры, образования и здравоохранения. Полностью было разрушено 1750 школ, то есть 80% всех школьных зданий. Разрушено 37 домов культуры (из 41), 1216 изб-читален и 289 библиотек, 33 кинотеатра. Разграблены и уничтожены ценности четырёх важнейших смоленских музеев (художественного, исторического, природы, социалистического строительства), а также Сычёвского краеведческого музея, была уничтожена комната-музей великого русского композитора М.И. Глинки в Смоленске.

Знаменитый поэт-смолянин М.В. Исаковский написал об освобожденном Смоленске строчки, которые говорят сами за себя:

Я видел холм у старых стен Кремля,

И этот холм забудется едва ли.

Здесь вся в слезах и вся в крови земля:

Здесь был конец. Здесь в яму зарывали.

Я видел всё, что видеть мне пришлось,

Что враг терзал без всяких сожалений…

Но ни на миг ему не удалось

Тебя, Смоленск, поставить на колени.

Подготовка к обороне Смоленска

Разорительные действия вокруг Смоленска начались задолго до осады. Ещё в 1608 году предпринимались попытки уничтожения мелких отрядов интервентов, разорявших окрестности Смоленска. С 1609 года эти набеги поляков участились.

Михаил Шеин как воевода Смоленска выставлял заставы, но это оказалось неэффективным. Он был замечен как выдающийся стратег ещё в 1605 г. под Добрыничами во время полного разгрома отрядов самозванца Лжедмитрия I. Благодаря этой значительной победе он получил повышения до воеводы передового полка, затем стал боярином, а в 1608 году был назначен главным воеводой самого стратегического на западном направлении города – Смоленска. Шеин обладал богатыми военно-тактическими знаниями, был смел, твёрд, настойчив и принципиален.

Летом Михаил Шеин начинает готовиться к длительной обороне и осаде города. Его гарнизон насчитывал 5,4 тысячи солдат (900 дворян и боярских детей, 500 пушкарей и стрельцов, 4000 ратников из числа крестьян и посадского люда). В крепости находилось 170-200 пушек. В оборонительных действиях в городе активно помогали и жители Смоленска (40-45 тысяч горожан).

Пушки, стоявшие в крепости, могли поражать противников на расстоянии до 800 метров. Также в крепости было множество продовольствия для долгой осады, а также боеприпасов и огнестрельного оружия. Накануне осады Шеином был разработан план защиты Смоленска, согласно которому весь гарнизон разделялся на осадную группировку сил (2000 солдат, разделённых на 38 отрядов по численности башен) и вылазную, резервную группировку (3500 солдат). Задачей осадной группировки была защита крепостной стены. Задачами вылазной группировки были разведка и вылазки, контратаки и усиление наиболее проблемных участков при штурмах.

Польский король присылал посыльных с требованием сдачи города и капитуляции, но Шеин сказал, что при повторном предложении его утопят в Днепре.

Воеводе Шеину пришлось также принять нелёгкое решение: сжечь окружающий Смоленск посад (6000 деревянных домов). Благодаря этому противник лишился жилищ на зимний период, лишался отличных укрытий для внезапных атак, а для артиллерии улучшался обзор и возможности обстрела противника.

Михаил Шеин

Армия завоевателей состояла из 12,5 тысяч солдат (поляков, немецких и венгерских наёмников, литовских татар), 30 пушек, а позже ещё и из 10 тысяч запорожских казаков под предводительством гетмана Олевченко. Главным недостатком армии Сигизмунда была численность пехоты, необходимой для проведения многочисленных штурмов крепости – всего лишь 5 тысяч солдат.

19 сентября 1609 г. началась длительная осада первого на пути к Москве города-крепости войсками Речи Посполитой под командованием Льва Сапеги – канцлера Великого Княжества Литовского. Спустя 3 дня подоспели и главные силы Сигизмунда III.

5-7 октября была предпринята попытка первого штурма. Во время него поляке пытались с помощью петард взорвать Аврамиевы и Копытские ворота крепости. Но благодаря сопротивлению им удалось взорвать только первые. Через эти взорванные ворота польское войско пыталось прорваться в город, но защитники крепости оттеснили оккупантов плотным огнём.

Осада 1609 года

Напряженность на смоленских землях начала нарастать еще до наступления польско-литовской армии. Осенью 1608 года отряды велижского старосты Гонсевского совершили несколько набегов на окрестности Смоленска. В начале 1609 года нападения поляков участились.

Летом 1609 года смоленский воевода Шеин узнал о планируемом вторжении поляков. Он начал готовить город к обороне. К моменту прибытия вражеских войск Шеин собрал гарнизон в 5,5 тысячи человек. А на Смоленск шла 12-тысячная армия, к которой вскоре присоединилось около 10 тысяч казаков.

16 сентября к городу подступили литовские войска, а через несколько дней – основные силы Сигизмунда III. Они окружили Смоленск и заняли ближайшие деревни в радиусе 18-20 миль. Поляки отобрали имущество у местных крестьян и принудили их возить в лагерь провизию. Поэтому многие смоляне бежали в леса.

Вражеские войска начали обстреливать Смоленск из пушек, но ядра не долетали до крепости. Поэтому в конце сентября Сигизмунд III решил штурмовать город. Шеин сумел грамотно организовать оборону, поэтому попытка поляков окончилась неудачей.

После поражения в бою польские военачальники решили ослабить оборону города с помощью артогня и инженерных работ, а затем вновь пойти на штурм. Однако эффективность обстрелов была крайне низка, а все подкопы под стены крепости немедленно засыпались. В связи с этим Сигизмунд III отказался от идеи повторного штурма, и с 5 октября его армия перешла к осаде Смоленска.

В конце осени смоляне совершили ряд вылазок из крепости. Главной их целью было взятие «языков», а также пополнение запасов воды и дров.

Народное ополчение.

На первый план в проблемах страны в 1611 году вышла проблема польской интервенции. Большинство населения, независимо от своих политических мировоззрений (поддержка Шуйского, Лжедмитрия или бог знает кого еще), склонялось к тому, что поляков пора гнать из Москвы.

На Руси началось национально-освободительное движение. В марте 1611 года к Москве подошло Первое народное ополчение под командованием боярина из Рязани Прокопия Ляпунова. 24марта они подошли к столице, опоздав, к сожалению, на неделю, так как 17 марта поляки устроили в городе резню, перебив около 7000 москвичей. За месяц активных штурмовых действий ополченцы освободили большую часть Китай-города, а также весь Белый город и Земляной город. В мае 1611 года среди ополчения возникли споры между казаками и другими ополченцами. В определенный момент казаки восстали, убили Прокопия Ляпунова и ретировались. Трубецкой и Заруцкий продолжали осаждать Кремль, но сил для его взятия уже было недостаточно, поэтому первое ополчение считается неудавшимся, хотя с этим можно поспорить.

К концу 1611 года ситуация стала совсем тяжкой. На севере орудовали шведы и Лжедмитрий III, на западе и в Москве – поляки, на юго-востоке замаячил Лжедмитрий IV, а на юге начала снова зреть угроза набегов со стороны Крымского ханства и Ногайского ханства.

В Нижнем Новгороде Кузьма Минин, земский староста, неблагородного происхождения, но из зажиточной семьи, начал собирать Второе ополчение. В феврале 1612 года Минин пригласил на роль военачальника князя Дмитрия Пожарского, который также, как и Шуйский, происходил от суздальской ветви Рюриковичей (от князя Всеволода Большое Гнездо). Как и его дед – Федор Пожарский, бравший Казань при Иване Грозном, — Дмитрий был выдающимся воеводой.

Основные силы ополчения собрались в Ярославле, и в августе 1612 года подошли к столице. Поляки к тому моменту были разбиты на две части: одна держала оборону остатков Китай-города, а вторая засела в Кремле. Осада перекрыла им всякие внешние поставки и к сентябрю, запасы стали подходить к концу. В польско-литовском стане начался голод. «Царь русский» Владислав IV благоразумно еще задолго до этого решил не оставаться в Москве, пока ситуация не стабилизируется. В конце сентября поляки из Китай-города пошли на воссоединение с соотечественниками в Кремле. Прорыв обернулся провалом – Пожарский их наголову разбил. 22 октября Минин и Пожарский штурмом взяли остатки Китай-города, а 26-27 октября поляки из Кремля сдались и отпустили всех заложников. Большая часть поляков была позже отпущена, кроме тех, что попали в плен к казакам (тем, которые не восстали при Первом ополчении). Своих пленных поляков казаки полностью истребили.

27 октября 1612 года ополчение Минина и Пожарского торжественно вошло в Кремль. После этого на январь был назначен Земский собор, на котором должен был быть выбран новый царь Всея Руси.

В январе 1613 года в Москву съехались представители всех сословий (и даже крестьян!) – по 7 человек от каждого города. Было выбрано 8 претендентов на престол из следующих родов: Голицыны, Мстиславские, Куракины, Воротынские, Годуновы, Шуйские, а также Дмитрий Трубецкой и сам Дмитрий Пожарский. Иноземные кандидатуры и сын Лжедмитрия II были отметены сразу.

В ходе заседаний 16 января, ни одна кандидатура не смогла собрать достаточно голосов для победы. Ситуацией воспользовался боярин Федор Шереметьев, который имел уважение как среди бояр, так и среди казачества. Он выдвинул девятую кандидатуру – Михаила Федоровича Романова, род которого не был запятнан ни сотрудничеством с поляками, ни с одним из Лжедмитриев, и даже во времена Бориса Годунова попал в опалу. Эту же кандидатуру поддержал и Дмитрий Пожарский, хотя он сам был кандидатом. Он настаивал на том, что Михаил Романов был двоюродным племянником (хоть и не Рюриковичем) Федора Иоанновича, сына Ивана Грозного. Если подробнее, то отец Михаила Романова – Патриарх Филарет (Федор Романов) был двоюродным братом Федора Иоанновича Блаженного.

7 февраля Земский собор 1613 года официально избрал Государем Всея Руси Михаила Федоровича Романова.