Государственный комитет по чрезвычайному положению
Содержание:
Стилистические особенности ГКЧП
Image caption
Василий Стародубцев, Борис Пуго, Геннадий Янаев и Олег Бакланов СССР (слева направо) во время пресс-конференции членов ГКЧП 19 августа 1991 года
Обращение к народу, зачитанное 19 августа по телевидению, напоминало о брежневских временах, когда живой русский язык превратился в «суконно-пламенный» суржик. ГКЧП обещал восстановить «порядок» в стране, призывал к трудовой дисциплине и экономии ресурсов.
В обращении были два пункта, которые могли затронуть народное сознание — обещание бороться с «теневиками» в экономике и решение наделить всех городских жителей «земельными участками для садово-огородных работ» в размере пятнадцати соток. Но это было все.
Ясно одно — у ГКЧП не было ни времени, ни языка, ни ораторов, чтобы объяснить народу, что диктаторская власть будет делать с экономикой и откуда возьмутся отсутствующие в магазинах товары.
Сам Павлов, один из членов ГКЧП, находился в состоянии стресса и перебрал либо таблеток, либо алкоголя. На второй день событий он «заболел» и выбыл из игры.
К тому же, любому, кто бы его ни сменил, Горбачев оставлял ужасное экономическое наследство.
Централизованная экономика фактически распадалась, превратилась в бартерную. Запасы продовольствия и товаров исчезли в недрах «теневой экономики» и ГКЧП даже не мог «выбросить» хлеба, мяса, и водки для популистского подкупа москвичей и ленинградцев.
Государственный аппарат превратился в ковчег без руля и без ветрил, где министры и чиновники разруливали каждый день катастрофические ситуации со снабжением, в сельском хозяйстве и в розничной торговле.
Звездный час Ельцина
Image caption
Кадры с выступлением Ельцина на танке обошли 19 августа 1991 года весь мир
По контрасту, Ельцин вел себя мужественно и решительно. Наступил его «звездный час»: 19 августа он стоял на танке в окружении лишь трех-четырех телохранителей и обращался ко всему миру своим немного гнусавящим, но сильным голосом, с призывом оказать гражданское сопротивление «путчу».
Именно в этот момент в глазах Запада Ельцин стал героем и затмил невероятно популярного Горбачева.
Помимо этих очевидных обстоятельств, были и другие, которые не сразу бросаются в глаза.
Первое, это отсутствие настоящей политической силы и сильной идеи, которая была бы ветром в паруса заговора. Аппаратный подход к организации чрезвычайного положения уже не работал в Москве и других больших городах, которые радикально изменились за годы горбачевской «либерализации».
КПСС, некогда могущественная партия, стремительно разваливалась на куски, ее руководители и рядовые члены бежали кто куда, в том числе в теневой и кооперативный бизнес, в коммерческие банки.
В КГБ и в органах милиции, в обществе в целом было много людей, которых «достал Горбачев», и они были готовы поддержать силы «закона и порядка».
Но в июне 1991 года многие из них уже отдали голоса Ельцину. За ним по опросам общественного мнения шли три четверти жителей РСФСР.
Заговорщиков, подвело и то, что они вывели на сцену войска и танки. Это был «перебор», который оскорбил москвичей, и сразу настроил молодежь на сопротивление ГКЧП.
Нигде не было видно на улицах даже тени народной поддержки злополучному комитету. Не было еще и той «красно-коричневой» массы людей, которая появилась после 1992 года и была расстреляна ельцинскими танками в октябре 1993 года.
В дни ГКЧП еще мало кому известный Егор Гайдар с товарищами выступили против «путча» под лозунгом: «Экономическая программа хунты — путь к краху, голоду, развалу отечественной экономики».
Это заявление было первой ступенькой к стремительному превращению «гайдаровской команды» из теоретиков в практиков экономической власти.
Правильна ли точка зрения, что заговорщики не имели экономической программы? Не совсем. Мало кто помнит (и вспоминал в дни ГКЧП), что программой заговорщиков была антикризисная программа кабинета министров Валентина Павлова.
Эту программу Горбачев и Павлов обсуждали и дорабатывали в мае-июле с Ельциным, республиканскими лидерами, экономистами разных мастей (среди них был Евгений Ясин). С этой программой Горбачев ездил на саммит «Семерки» в Лондоне.
Антикризисная программа предполагала последовательное движение советской экономики к рынку, но под государственным присмотром, при сохранении центрального регулятивного государственного аппарата.
Рядом своих положений она была близка к «китайской модели». Роковой недостаток этой программы был в том, что она не была составлена по лекалам Международного валютного фонда, по безразмерной модели «Вашингтонского консенсуса», которая применялась для реформирования провальных экономик в странах Латинской Америки, а затем в Польше («реформа Бальцеровича»).
Именно ее через несколько месяцев после путча возьмут на вооружение Гайдар и Ельцин. Вот почему западные экономисты, западные правительства, а также российская либеральная оппозиция объявили программу Павлова неработающей и «путем к краху».
Нумизматика: ГКЧП, расшифровка на монете
Распад Союза отпечатался во всех сферах деятельности каждой бывшей республики. Россия — не исключение. В 1991 году стали чеканить монеты с изображением на аверсе Спасской башни и Верховного Совета. Они в истории нумизматики запомнились как ГКЧП монеты. Расшифровка этих денежных знаков среди остальных монет проста, они чеканились до 1992 года, пока на аверсе не появился орел.
Раритетным экземпляром 1991 года является монета «10 рублей», биметаллическая, клейменная московским монетным двором.
Редкий образец, отчеканенный ленинградским монетным двором, представлен также номиналом «10 рублей» 1992 года.
Образование ГКЧП
Подготовка создания
К началу 1991 года ситуация в СССР стала критической. Центральные власти начали терять контроль над союзными республиками, страна вступила в полосу дезинтеграции. В руководстве начал прорабатываться вопрос о введении чрезвычайного положения.
Из «Заключения по материалам расследования роли и участии должностных лиц КГБ СССР в событиях 19-21 августа 1991 года»:
Геннадий Янаев неоднократно заявлял, что документы ГКЧП были разработаны по поручению Горбачёва. Последний председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов и бывший 1-й секретарь МГК КПСС Юрий Прокофьев утверждают, что прообраз ГКЧП — комиссия по ЧП была создана на совещании у Горбачёва 28 марта 1991 года и даже имела собственную печать. В комиссию вошли все будущие члены ГКЧП, за исключением двух человек — Тизякова и Стародубцева. Начальник секретариата КГБ СССР (до августа 1991) Валентин Сидак утверждает, что печать ГКЧП была создана во время событий августа 1991 года, когда встал вопрос о введении комендантского часа в Москве.
Через 20 лет после этих событий, в августе 2011 года Михаил Горбачев заявил, что заранее знал о планах будущих членов ГКЧП.
Создание
Валентин Варенников вспоминал: «В ночь с 18 на 19 августа руководство страны, учитывая отказ Горбачёва участвовать в действиях, вынуждено было создать „Государственный комитет по чрезвычайному положению“. Такого типа государственные структуры в то время имели право создавать два лица: Президент СССР или председатель Кабинета министров СССР. Руководитель Кабинета министров Валентин Павлов взял ответственность на себя, создал комитет и сам вошел в его состав».
Члены ГКЧП
- Янаев Геннадий Иванович (1937—2010) — вице-президент СССР, исполняющий обязанности Президента СССР (19 — 21 августа 1991 г.), член ЦК КПСС.
- Бакланов Олег Дмитриевич (род. 1932) — первый заместитель председателя Совета обороны СССР, член ЦК КПСС.
- Крючков Владимир Александрович (1924—2007) — председатель КГБ СССР (до 28 августа 1991 г.), член ЦК КПСС.
- Павлов Валентин Сергеевич (1937—2003) — премьер-министр СССР (до 28 августа 1991 г.), член ЦК КПСС.
- Пуго Борис Карлович (1937—1991) — министр внутренних дел СССР, член ЦК КПСС (до своей смерти 22 августа 1991 г.).
- Стародубцев Василий Александрович (1931—2011) — председатель Крестьянского союза СССР, член ЦК КПСС.
- Тизяков Александр Иванович (род. 1926) — президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР.
- Язов Дмитрий Тимофеевич (род. 1924) — министр обороны СССР (до 28 августа 1991 г.), член ЦК КПСС.
Политические позиции
В первом своём воззвании ГКЧП оценивал общие настроения в стране как весьма скептические по отношению к новому политическому курсу на демонтаж сильно централизованной федеративной структуры управления страной и государственного регулирования экономики; порицал негативные явления, которые новый курс, по мнению составителей, вызвал к жизни, как то спекуляцию и теневую экономику; провозглашал, что «развитие страны не должно строиться на падении жизненного уровня населения» и обещал жёсткое наведение порядка в стране и решение основных экономических проблем, не упоминая, правда, о конкретных мерах.
Дмитрий Язов
22 августа 1991 г. указом президента СССР Михаила Горбачева был освобожден от должности министра обороны Советского Союза (28 августа решение одобрено Верховным советом СССР). В течение полутора лет не получал пенсии (оформлена в 1993 г.), его сын был отчислен из Академии Генерального штаба Вооруженных сил РФ. 7 февраля 1994 г. указом президента РФ Бориса Ельцина Язова уволили с военной службы.
С 1998 г. занимал должность главного военного советника Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны РФ, также был главным советником-консультантом начальника Академии Генштаба ВС РФ. В 1999 г. написал воспоминания «Удары судьбы: Воспоминания солдата и маршала». После воссоздания в 2008 г. Службы генеральных инспекторов Минобороны РФ был ее ведущим аналитиком (генеральным инспектором). Также возглавлял фонд «Офицерское братство» Национальной ассоциации объединений офицеров запаса Вооруженных сил (создан в сентябре 2001 г.), общественную организацию «Комитет памяти Маршала Жукова».
Живет в Москве.
Противостояние
По приказу Д.Т. Язова утром 19 августа в столицу выдвинулись подразделения Кантемировской танковой и Таманской мотострелковой дивизии. Около четырех тысяч военных прибыли к 12 часам в Москву, где заняли объекты жизнеобеспечения города. Народ стал бояться начала возможной Гражданской войны.
Помимо этого, путчистами были приняты меры по блокаде спецподразделениями Альфа в загородном доме Ельцина. Но после поступления информации о происходящем в столице, Борис Николаевич принимает решение немедленно прибыть в Белый дом. Командиру блокирующей группы поступает приказ не препятствовать выезду президента РСФСР.
Приехав в Дом Советов, Ельцин заявляет об отказе сотрудничать с членами ГКЧП, заявляя об их антиконституционном поведении. Тут же путчисты направили армию к Белому дому для его захвата. Операция называлась «Гром». Но произошло фиаско: был утрачен контроль над военизированными формированиями, которые перешли на сторону Ельцина.
Объявление о создании
Диктор Вера Шебеко в программе «Время» зачитывает Заявление ГКЧП, 19 августа 1991 года.
Документы: Заявление ГКЧП, Обращение ГКЧП, Постановление ГКЧП.
19 августа 1991 года по радио (начиная с 6 утра), а затем и по Центральному телевидению СССР в информационной программе «Время» дикторами был зачитан официальный текст под названием «Заявление Советского руководства»:
Вслед за этим по радио было зачитано заявление председателя Верховного Совета СССР А. И. Лукьянова о критике проекта Союзного договора.
Затем было зачитано официальное обращение Комитета ГКЧП к советскому народу, в котором, в частности, говорилось о том, что перестройка зашла в тупик и «возникли экстремистские силы, взявшие курс на ликвидацию Советского Союза, развал государства и захват власти любой ценой» и о решимости ГКЧП вывести страну из кризиса, а также содержало призыв ко всем советским людям «в кратчайший срок восстановить трудовую дисциплину и порядок, поднять уровень производства» и «оказать всемерную поддержку усилиям по выводу страны из кризиса».
Затем было зачитано официальное постановление № 1 (ГКЧП), которым, в частности, расформировывались «структуры власти и управления, военизированные формирования, действующие вопреки Конституции СССР», приостанавливалась деятельность партий и общественных организаций, «препятствующих нормализации обстановки», вводился запрет на собрания, демонстрации и забастовки и вводилась цензура в СМИ:
Споры вокруг ГКЧП: лавры и тернии
Споры вокруг ГКЧП со временем приняли характер борьбы за контроль над исторической памятью. Приняли в ней участие Ельцин и Горбачев: «отец перестройки» и «отец российской демократии» явно не могли поделить ни лавры, ни тернии.
Российский президент незадолго до смерти назвал Михаила Сергеевича оппортунистом, выжидавшим в Крыму, кто победит в Москве. Горбачев в ответ назвал Ельцина «лжецом».
В России еще сохранились люди (их не больше десяти процентов), считающие, что 19 августа 1991 года произошел государственный переворот, подготовленный мастодонтами советской номенклатуры против молодой демократии. По этой версии, героическое поведение президента РСФСР Бориса Ельцина, массовая поддержка москвичей и ленинградцев вынудили заговорщиков отступить и сдаться.
Но уже в 1992 году начался и быстро состоялся «реванш проигравших»: участники ГКЧП были «амнистированы», им начали сочувствовать в обществе, и, в конечном счете, они появились на телеэкране в роли обвинителей Ельцина и Горбачева.
Заговорщики стали героями, патриотами, которые хотели спасти советскую державу от горе-демократов, небескорыстно поддержанных Западом.
Ветераны ГКЧП с видимой убежденностью твердили о том, что Горбачев и Ельцин были «национал-предателями», которые способствовали разрушению СССР. Нынешний президент России охарактеризовал это событие как «главную геополитическую катастрофу» конца века.
Сегодня уже почти никто не осмеливается в российском медиа-пространстве утверждать, что «СССР нужно было уничтожить». Большинство участников этой драмы, прежде всего Горбачев, говорят, что хотели «сохранить Союз».
Парадокс в том, что почти на все противоречащие друг другу версии можно ответить словами известной притчи о Насреддине: «и ты прав».
Дотошный разбор фактов и событий того времени, в частности, в недавней книге немецкого историка-кинодокументалиста Игнаца Лозо «Августовский путч 1991 года. Как это было», показывает калейдоскоп мотивов и событий, где вместо героев с принципиальной позицией действуют ловкие политики, оппортунизм можно найти по обе стороны баррикад, а «проверенные» факты оказываются на поверку слухами и мифами.
Перед нашими глазами двадцать пять лет спустя встает фантасмагорическая картина разрушения советского Левиафана, и главными его разрушителями стали его собственные правители.
В воображении возникает метафора: прохудившийся воздушный шар падает в пропасть, но корзина с пассажирами зацепилась за трухлявый сучок. Пассажиры, расталкивая друг друга, пытаются указать путь к спасению, но тем вернее и быстрее корзина срывается вниз…
Конец переворота=начало двоевластия
Image caption
На глазах у растерянного, шокированного Горбачева, все еще Генерального секретаря КПСС, Ельцин подписал указ о запрещении Коммунистической партии
На чрезвычайной сессии российского парламента в Белом доме депутаты еще не знали, то ли праздновать победу, то ли ожидать нового натиска «реакционных сил».
Толпа на Лубянке и Старой площади грозилась пойти на штурм КГБ и ЦК КПСС. Только Ельцин и спикер парламента Руслан Хасбулатов не теряли времени: они организовывали власть.
Провал ГКЧП означал провал всего советского государственного аппарата.
Возник «момент Бастилии», когда, казалось, власть была в руках «восставшего народа». В этот момент Ельцин издал чрезвычайные указы, которые давали ему в руки всю полноту политической и экономической власти не только в России, но и в СССР.
В частности, он взял на себя роль Верховного Главнокомандующего всеми вооруженными силами Союза. Ельцин оправдывал такие действия борьбой с антиконституционным режимом.
Но власть Горбачеву, когда тот вернулся в Москву, отдавать не торопился. «Эйфория» близкой победы, поддержка москвичей, телефонные разговоры с Бушем, Колем, лидерами Японии и Великобритании окрылили Ельцина.
23 августа стало днем, когда президент СССР, благодаря телевизионной трансляции с заседания российского парламента, предстал перед всей страной как «пешка» в руках торжествующего и мстительного Бориса Николаевича.
На глазах у растерянного, шокированного Горбачева, все еще Генерального секретаря КПСС, Ельцин подписал указ о запрещении Коммунистической партии. Он же вынудил Горбачева отправить весь кабинет министров («преступников и предателей») в отставку.
Горбачев остался президентом без правительства. Двоевластие в Москве было явно в пользу Ельцина, перед волей которого склонились и Горбачев, и армия, и деморализованные органы госбезопасности.
В Вашингтоне Буш смотрел на унижение Горбачева по Си-эн-эн вместе со своим другом Скоукрофтом. Тот сказал: «Все кончено». Президент в ответ заметил: «Боюсь, для него действительно все кончено».
Ельцин действовал как лидер суверенного государства, хотя РФ еще не была признана международным сообществом. Он заявил о готовности признать независимость Прибалтики. Горбачеву ничего не оставалось, как присоединиться к этому решению. Через неделю балтийские республики признали США и их союзники.
Неделя после поражения ГКЧП была временем, когда горбачевский СССР де-факто перестал существовать. Но до его роспуска де-юре президентами России, Украины, и Белорусии должно было пройти еще больше трех месяцев…
Мнение бывших участников ГКЧП
Анатолий Лукьянов:
| Уже давно спорят, а что же такое было ГКЧП: путч, заговор или переворот? Давайте определимся. Если это был заговор, то где вы видели, чтобы заговорщики ехали к тому, против кого они сговариваются? Если это был бы путч, то это означало бы ломку всей системы государственной. А все было сохранено: и Верховный Совет СССР, и правительство, и все остальное. Значит, это не путч. А может, это переворот? Но где вы видели переворот в защиту того строя, который существует? Признать это переворотом даже при большой фантазии невозможно. Это была плохо организованная попытка людей поехать к руководителю страны и договориться с ним о том, что нельзя подписывать договор, который разрушает Союз, и что он должен вмешаться. Там были Болдин, Шенин, Крючков, Варенников и Плеханов. Всем им Горбачев пожал руки – и они разъехались. Это надо знать людям, это была отчаянная, но плохо организованная попытка группы руководителей страны спасти Союз, попытка людей, веривших, что их поддержит президент, что он отложит подписание проекта союзного договора, который означал юридическое оформление разрушения советской страны. |
Геннадий Янаев:
| Я абсолютно никогда не признавал, что я совершил государственный переворот, и никогда не признаю. Для того чтобы понять логику моих действий, а также логику действий моих товарищей, надо знать ситуацию, в которой страна оказалась к августу 91-го года. Речь тогда шла о практически тотальном кризисе, в стране шла открытая борьба за власть между сторонниками сохранения единого государства и общественно-политического строя и его противниками. Этот политический кризис обострялся день ото дня, часто сопровождался антиконституционными действиями, и, к сожалению, оценки должной политическое руководство страны этому не давалоМы не разогнали ни одну структуру государственную, не посадили ни одно должностное лицо, даже Гавриила Харитоновича Попова, мэра Москвы, не освободили от работы, хотя он деликатного свойства информацию таскал американскому послу по 5-6 раз в день. Не было этого. Съезд народных депутатов СССР разогнали Горбачев и президенты, которые стали потом главами так называемых независимых государств. |
Владимир Крючков:
| Мы противились подписанию договора, разрушающего Союз. Я чувствую, что был прав. Жалею, что не были приняты меры по строгой изоляции Президента СССР, не были поставлены вопросы перед Верховным Советом об отречении главы государства от своего поста. |
Валентин Павлов:
| Мы, члены ГКЧП, не готовили переворота. У нас, поверьте, хватило бы ума и возможностей арестовать все российское руководство ещё далеко от Москвы, в аэропорту, на даче, на дороге. Возможностей было сколько угодно. Даже в здании Верховного Совета РСФСР могли, если бы ставили такую цель. |
Причины ГКЧП
Заговоры почти по определению не поддаются пониманию. Но многие, подобно Уотергейту, в конце концов становятся явными. Желание пожилых заговорщиков признаться в своих грехах, открытие секретных архивов и приход новых политических режимов научили тому, что истина в конце концов выходит наружу.
Для одних провал ГКЧП – это триумф демократии над силами реакции, народа над политбюро. Это ключевой эпизод чрезвычайного 1991 года, который сравнивают с 1789-м и 1917-м, моментами перехода от тоталитарного правления к либеральной демократии. ГКЧП – это столкновение двух систем, одна из которых победила. Как сказал потом Ельцин, век страха закончился, а другой начался. Символом тогдашних потрясений стала фотография его — стоящего под прицелом на танке избранного лидера страны.
Единственная проблема с таким пониманием путча заключается в том, что оно не согласуется с фактами. Чем больше углубляешься в эти три дня, тем менее ясными они становятся. Жизненно важные, решающие моменты имели очень мало общего с демократией. Что действительно играло основную роль, так это способность к мистификациям, введению в заблуждение и манипуляциям. Это было соревнование заговоров, и победил лучший.
В версии с полутонами нет большей загадки, чем роль двух персонажей, Горбачева и Ельцина. Последний, например, был таинственным образом информирован о переговорах ГКЧП. Как подтверждают многочисленные свидетельства драматического противостояния в Москве, мужество Ельцина, взобравшегося на танк, чтобы противостоять армии, было подкреплено уверенностью в том, что никто стрелять не будет.
Итоги
Итогом трехдневного противостояния в Москве стали события, которые никто уже не в состоянии был повернуть вспять. СССР де-факто прекратил существование, в России в рамках ельцинской «департизации» прекратили работу все без исключения органы КПСС, партия была распущена. Новый договор о союзном государстве так и не был подписан. А его формат навсегда сменился нежизнеспособным СНГ, распад которого потихоньку происходит на наших глазах сейчас.
Горбачев живет в Лондоне, вряд ли ему есть дело до происходящего сейчас в России. А наше государство во второй раз за век прервало политическую традицию своего существования. Рушилась великая страна, миллионы судеб были сломаны, десятки войн и конфликтов развернулись на территории бывшего СССР. Величайшая геополитическая катастрофа до сих пор по инерции влияет на судьбу нашей родины.
И даже такое
Вне зависимости от того, каких убеждений вы придерживаетесь относительно ГКЧП, КПСС и других участников путча, в настоящий момент действительно нужно задуматься, принесло ли это пользу стране, какую цепь событий запустил этот путч, стоила ли игра свеч? Или, наконец, подумать о самом главном –сколько мы потеряли людей, не рожденных детей, несозданных семей. Второй раз за век история ничему не научила ни наших руководителей, ни людей. И если ваш ответ на все эти вопросы будет дан с позиции государственника, с позиции человека, любящего родину, то ваша задача – ни при каких обстоятельствах более не допустить распада страны.
